НА́ЦИЯ

НА́ЦИЯ (от лат. natio, букв. – на­род, пле­мя), рас­про­стра­нён­ное в нау­ке и об­щест­вен­ном соз­на­нии по­ня­тие с раз­лич­ным смы­сло­вым со­дер­жа­ни­ем. В совр. нау­ке и пра­ве под Н. по­ни­ма­ют­ся два ти­па че­ло­ве­чес­ких со­об­ществ: со­во­куп­ность гра­ж­дан од­но­го го­су­дар­ст­ва (по­ли­тич., или гра­ж­дан­ская, Н.) и эт­ни­че­ская общ­ность (эт­нич. Н., эт­но­на­ция, куль­тур­ная Н.).

В лат. цер­ков­ных тек­стах ран­не­го Сред­не­ве­ко­вья сло­во «Н.» слу­жи­ло си­но­ни­мом греч. ἔϑνος , обо­зна­чав­ше­го языч­ни­ков. Позд­нее Н. ча­ще по­ни­ма­лась как уни­вер­си­тет­ское зем­ля­че­ст­во. Уни­вер­си­тет­ские Н. объ­е­ди­ня­лись по мес­ту про­ис­хо­ж­де­ния, язы­ку и сис­те­ме пра­вил, по ко­то­рым они жи­ли вне сво­их стран. Н. мог­ли об­ра­зо­вы­вать вы­ход­цы из од­но­го го­ро­да. Ку­пе­че­ст­во и цер­ков­ные со­бо­ры так­же де­ли­лись на Н. по прин­ци­пу про­ис­хо­ж­де­ния. Назв. «Н.» рас­про­стра­ня­лось на выс­шие со­сло­вия феод. го­су­дарств Ев­ро­пы. В Рос­сии уже в 18 в. тер­мин «Н.» ис­поль­зо­вал­ся при­ме­ни­тель­но к дво­рян­ст­ву, а Пётр I меч­тал сде­лать Рос­сию «ре­гу­ляр­ной по­лити­че­ской на­ци­ей» по при­ме­ру ев­ро­пей­ских.

По­ня­тие Н. ши­ро­ко упот­реб­ля­лось в эпо­ху фор­ми­ро­ва­ния совр. го­су­дарств вме­сто фео­даль­ных ди­на­стич. и ре­лиг. об­ра­зо­ва­ний. В го­су­дар­ст­вах Но­во­го вре­ме­ни с ут­вер­жде­ни­ем еди­ных управ­ле­ния, эко­но­мич. рын­ка и мас­со­во­го об­ра­зо­ва­ния рас­про­стра­ня­лись куль­тур­но-язы­ко­вое еди­но­об­ра­зие вме­сто ло­каль­но­го свое­об­ра­зия или на­ря­ду с ним, общие­ гра­ж­дан­ские и пра­во­вые нор­мы, а так­же и об­щая иден­тич­ность. Так воз­ник­ли гра­ж­дан­ские Н. в Ев­ро­пе и в ре­гио­нах пе­ре­се­лен­че­ских ко­ло­ний (Сев. Аме­ри­ка, Ав­ст­ра­лия, Но­вая Зе­лан­дия), а так­же в Лат. Аме­ри­ке на ба­зе ко­ло­ний Ис­па­нии и Пор­ту­га­лии. В Азии и Аф­ри­ке по­ня­тие Н. бы­ло за­им­ст­во­ва­но из Ев­ро­пы, осо­бен­но в хо­де де­ко­ло­ни­за­ции и об­ра­зо­ва­ния су­ве­рен­ных го­су­дарств в 20 в.

Ны­не по­ня­тие гра­ж­дан­ской Н. как со­об­ще­ст­ва под еди­ной су­ве­рен­ной вла­стью от­ра­же­но в по­ня­ти­ях на­цио­наль­ное го­су­дар­ст­во, «здо­ро­вье Н.», «ли­дер Н.», «нац. эко­но­ми­ка», «нац. ин­те­ре­сы» и пр. В по­ли­тич. язы­ке Н. ино­гда на­зы­ва­ют про­сто го­су­дар­ст­во (от­сю­да назв. Ор­га­ни­за­ция Объ­е­ди­нён­ных На­ций и др.). По­ни­ма­ние Н. как гра­ж­дан­ско-по­ли­тич. общ­но­сти, об­ра­зую­щей су­ве­рен­ное го­су­дар­ст­во, с 1990-х гг. ут­вер­жда­ет­ся так­же в Рос­сии и в др. стра­нах быв. СССР. Чле­ны по­ли­тич. Н. от­ли­ча­ют­ся об­ще­гра­ж­дан­ским са­мо­соз­на­ни­ем, или нац. иден­тич­но­стью, вы­ра­жаю­щей­ся в со­от­не­се­нии гра­ж­да­ни­на со сво­ей стра­ной, что от­ра­жа­ет­ся пре­ж­де все­го в на­зва­нии её жи­те­лей (напр., аме­ри­кан­цы, бри­тан­цы, ин­дий­цы, ис­пан­цы, ки­тай­цы, мек­си­кан­цы, рос­сия­не, фран­цу­зы). Чле­нов Н. от­ли­ча­ет чув­ст­во об­щих ис­то­рич. судь­бы и куль­тур­но­го на­сле­дия (осо­бен­но вы­со­кой проф. куль­ту­ры).

В от­ли­чие от пред­ше­ст­вую­щих эпох, ко­гда пре­об­ла­да­ла ус­та­нов­ка на куль­тур­ную го­мо­ген­ность Н. че­рез ме­ха­низ­мы ас­си­ми­ля­ции, в по­след­ние де­ся­ти­ле­тия за счёт ин­тен­сив­ной ми­гра­ции, рос­та ло­каль­ных иден­тич­но­стей и груп­по­во­го (эт­ни­че­ско­го) са­мо­соз­на­ния уве­ли­чи­лись куль­тур­ная ге­те­ро­ген­ность и эт­но­ра­со­вое мно­го­об­ра­зие ев­ро­пей­ских и дру­гих Н. Вме­сто идеи «пла­виль­но­го кот­ла» сим­во­лич. фор­му­лой совр. Н. ча­ще яв­ля­ет­ся фор­му­ла «един­ст­во в мно­го­обра­зии» (см. Муль­ти­куль­ту­ра­лизм). В то же вре­мя совр. го­су­дар­ст­ва пред­при­ни­ма­ют уси­лия по фор­ми­ро­ва­нию об­ще­гра­ж­дан­ской иден­тич­но­сти и со­хра­не­нию це­ло­ст­но­сти Н. че­рез ут­вер­жде­ние пат­рио­тиз­ма, об­щих цен­но­стей и сим­во­лов, а так­же че­рез по­ли­ти­ку под­держ­ки эт­но­куль­тур­но­го раз­но­об­ра­зия и внутр. фор­мы са­мо­оп­ре­де­ле­ния (ре­гио­наль­но-тер­ри­то­ри­аль­ная и на­цио­наль­но-куль­тур­ная ав­то­но­мия). Со­глас­но нац. за­ко­но­да­тель­ст­вам и ме­ж­ду­на­род­но-пра­во­вым нор­мам, в боль­шин­ст­ве стран ми­ра пред­ста­ви­те­ли мень­шинств (ес­ли это не им­ми­гран­ты без гра­ж­дан­ст­ва) яв­ля­ют­ся рав­но­прав­ны­ми чле­на­ми Н.; они и счи­та­ют се­бя та­ко­вы­ми (ин­дей­ские на­ро­ды и на­ту­ра­ли­зо­ван­ные им­ми­грант­ские груп­пы в стра­нах Аме­ри­ки; кор­си­кан­цы и бре­тон­цы сре­ди фран­цу­зов; шот­ланд­цы, ир­ланд­цы, уэльс­цы сре­ди бри­тан­цев; фран­ко­фо­ны, ин­дей­цы, эс­ки­мо­сы, дав­ние им­ми­грант­ские груп­пы сре­ди ка­над­цев; не­хань­ские на­ро­ды сре­ди ки­тай­цев; шве­ды сре­ди фин­нов; саа­мы сре­ди нор­веж­цев).

По­ни­ма­ние Н. как эт­нич. общ­но­сти име­ет ис­то­ки в идео­ло­гии ав­ст­ро­мар­к­сиз­ма и вост.-ев­роп. со­ци­ал-де­мо­кра­тии, у ко­то­рых оно бы­ло за­им­ст­во­ва­но сов. об­ще­ст­во­ве­де­ни­ем, где сло­жи­лась кон­цеп­ция Н. как «выс­ше­го ти­па» эт­нич. общ­но­сти. По­сле 1-й ми­ро­вой вой­ны на ос­но­ве док­три­ны «на­цио­наль­но­го са­мо­оп­ре­де­ле­ния» в мно­го­эт­нич­ных го­су­дар­ст­вах Вост. Ев­ро­пы, воз­ник­ших при рас­па­де Ав­ст­ро-Вен­гер­ской и От­то­ман­ской им­пе­рий, а за­тем так­же в СССР и в зо­не его влия­ния (Ки­тай и др.) про­во­ди­лась «нац. по­ли­ти­ка» по со­ци­аль­но­му кон­ст­руи­ро­ва­нию эт­нич. Н. на ос­но­ве адм.-гос. об­ра­зо­ва­ний и за счёт уп­разд­не­ния или ос­лаб­ле­ния ло­каль­ных раз­ли­чий. Так, в СССР из мно­го­пле­мен­но­го на­се­ле­ния воз­ник­ли авар­ская, ал­тай­ская, азер­бай­джан­ская, гру­зин­ская, ка­зах­ская, кир­гиз­ская, тад­жик­ская, турк­мен­ская, уз­бек­ская и др. «со­циа­ли­сти­че­ские Н.». При этом су­ще­ст­во­ва­ли об­ще­со­вет­ская иден­тич­ность (сфор­ми­ро­вав­шая­ся на ос­но­ве преж­ней, об­ще­рос­сий­ской) и ис­то­ри­ко-по­ли­тич. общ­ность (сов. на­род). Идео­ло­гия сов. пат­рио­тиз­ма и док­три­на «еди­но­го сов. на­ро­да» за­ме­ня­ли док­три­ну гра­ж­дан­ской на­ции.

Эт­ни­че­ский на­цио­на­лизм, осо­бен­но в его край­ней фор­ме се­па­ра­тиз­ма, стал од­ной из при­чин рас­па­да СССР, и он же пред­став­ля­ет со­бой серь­ёз­ный вы­зов гражд. на­цие­строи­тель­ст­ву в пост­со­вет­ских го­су­дар­ст­вах. Тем не ме­нее в Рос­сии эт­нич. по­ни­ма­ние Н. со­хра­ня­ет своё влия­ние, и это от­ра­жа­ет­ся в по­ли­тич. и на­уч. лек­си­ке, а так­же в мас­со­вом со­зна­нии. По этой при­чи­не часть экс­пер­тов, по­ли­ти­ков и об­ще­ств. ак­ти­ви­стов от­ри­ца­ют по­ни­ма­ние рос. на­ро­да как со­ци­аль­но-по­ли­ти­че­ской и ис­то­ри­ко-куль­тур­ной це­ло­ст­но­сти в фор­ме гражд. Н., на­стаи­вая на ис­клю­чит. ис­поль­зо­ва­нии по­ня­тия Н. в от­но­ше­нии эт­нич. общ­но­стей (рус­ских, та­тар, баш­кир, че­чен­цев и т. д.). Од­на­ко все ав­то­ри­тет­ные оп­ро­сы на­се­ле­ния стра­ны по­ка­зы­ва­ют, что рос. иден­тич­ность («мы – рос­сия­не») сто­ит на пер­вом мес­те сре­ди всех др. форм кол­лек­тив­ной иден­тич­но­сти.

Мно­го­знач­ное ис­поль­зо­ва­ние по­ня­тия Н. со­хра­ня­ет­ся в совр. об­ще­ст­вен­но-по­ли­тич. язы­ке, хо­тя его эт­нич. смысл не при­зна­ёт­ся ме­ж­ду­на­род­но-пра­во­вы­ми нор­ма­ми и нор­ма­ми боль­шин­ст­ва го­су­дарств ми­ра. На­уч. со­дер­жа­ние тер­ми­на «Н.» раз­ра­ба­ты­ва­лось как фи­ло­со­фа­ми про­шло­го (И. Г. Гер­дер, О. Бау­эр, К. Ка­ут­ский, М. Ве­бер, П. А. Со­ро­кин, Н. А. Бер­дя­ев, И. А. Иль­ин), так и совр. об­ще­ст­воз­на­ни­ем (Дж. Арм­ст­ронг, Б. Ан­дер­сон, Э. А. Баг­ра­мов, Ю. В. Бром­лей, Э. Гелл­нер, Л. Н. Гу­ми­лёв, А. Г. Здра­во­мы­слов, Ю. И. Се­мё­нов, У. Кон­нор, Э. Смит, Э. Хоб­сба­ум, М. Хрох, П. Чат­терд­жи). В ми­ро­вой нау­ке не су­ще­ст­ву­ет об­ще­при­знан­ной де­фи­ни­ции Н. До не­дав­не­го вре­ме­ни в об­ще­ст­воз­на­нии бы­ло рас­про­стра­не­но по­ни­ма­ние Н. как ре­аль­ной общ­но­сти и да­же как со­ци­аль­но­го ор­га­низ­ма (суб­стан­ции). Суб­стан­цио­на­ли­ст­ская (или при­мор­диа­ли­ст­ская) трак­тов­ка Н. при­сут­ст­ву­ет и на уров­не мас­со­во­го соз­на­ния. Та­кой взгляд на Н. раз­де­ля­ют и не­ко­то­рые сто­рон­ни­ки мо­дер­ни­ст­ских и кон­ст­рук­ти­ви­ст­ских под­хо­дов, ко­то­рые рас­смат­ри­ва­ют Н. как ре­зуль­тат ин­ду­ст­риа­ли­за­ции и рас­про­стра­не­ния «пе­чат­но­го ка­пи­та­лиз­ма» (Гелл­нер), рос­та ком­му­ни­кац. и транс­порт­ных се­тей и, на­ко­нец, ин­тег­ри­рую­ще­го воз­дей­ст­вия го­су­дар­ст­ва (т. е. не Н. соз­да­ёт го­су­дар­ст­во, а го­су­дар­ст­во со­зда­ёт Н.). Этот под­ход ха­рак­те­рен и для тех, кто под­чёр­ки­ва­ет субъ­ек­тив­ные фак­то­ры, как, напр., об­щий миф, ис­то­рич. па­мять или са­мо­соз­на­ние. В этом слу­чае Н. по­ни­ма­ет­ся как со­ци­аль­но скон­ст­руи­ро­ван­ная, но всё же ре­аль­но су­ще­ст­вую­щая груп­па.

В по­след­нее де­ся­ти­ле­тие об­ществ. тео­рии от­хо­дят от трак­тов­ки со­ци­аль­ных коа­ли­ций (групп со­ци­аль­ных) как ре­аль­ных, суб­стан­цио­наль­ных общ­но­стей. Это – пе­ре­ход от струк­ту­ра­ли­ст­ских взгля­дов, при ко­то­рых груп­па рас­смат­ри­ва­ет­ся как ис­ход­ный ком­по­нент со­циаль­ной струк­ту­ры, к кон­ст­рук­ти­ви­ст­ским под­хо­дам, де­лаю­щим упор на ин­ди­ви­ду­аль­ные стра­те­гии и «груп­по­вость» (groupness) как на кон­ст­руи­руе­мый, кон­тек­ст­ный и под­виж­ный фе­но­мен, как фор­ма слож­ной и не­взаи­мо­ис­клю­чаю­щей иден­тич­но­сти (и кас­ти­лец, и ис­па­нец; и кор­си­ка­нец, и фран­цуз; и рус­ский, и рос­сий­ский). С этих по­зи­ций кри­ти­ку­ет­ся пре­вра­ще­ние ка­те­го­рии Н. как ин­тел­лек­ту­аль­ной прак­ти­ки в ре­зуль­тат ре­аль­но­го со­ци­аль­но­го про­цес­са и её вос­при­ятие как ста­ти­сти­че­ско­го и да­же био­ло­гич. (эт­но­ге­не­тич.) мно­же­ст­ва (Ф. Барт, Р. Бру­бей­кер, Р. Су­ни, П. Холл, Г. Р. Уи­кер, Т. Х. Эрик­сен, Л. М. Дро­би­же­ва, В. С. Ма­ла­хов, С. В. Со­ко­лов­ский, В. А. Тиш­ков). Этот под­ход к Н. да­ёт воз­мож­ность рас­смат­ри­вать её как се­ман­ти­ко-ме­та­фо­рич. ка­те­го­рию, ко­то­рая об­ре­ла в совр. ис­то­рии эмо­цио­наль­ную и по­ли­тич. ле­ги­тим­ность, но не ста­ла и не мо­жет быть на­уч. де­фи­ни­ци­ей. В свою оче­редь, на­цио­наль­ное как кол­лек­тив­но раз­де­ляе­мый об­раз и на­цио­на­лизм как по­ли­тич. док­три­на и прак­ти­ка мо­гут су­ще­ст­во­вать и без при­зна­ния Н. как ре­аль­но су­ще­ст­вую­щей общ­но­сти.